Ярослав Лисоволик: «В мировой геоэкономике формируется евразийский пояс»
13 Марта 2017 г.
Главный экономист Евразийского банка развития Ярослав Лисоволик.
russiancouncil.ru
«Евразия.
Эксперт» завершает публикацию цикла бесед с главным экономистом Евразийского банка развития, доктором экономических наук Ярославом Лисоволиком разговором о роли Евразийского союза в мировой экономике.
Сможет ли союз развиваться без Украины, в чем глобальное конкурентное преимущество ЕАЭС, почему Китай заинтересован в сотрудничестве и что такое МВФ и ВТО для Евразии – добро или зло?
– Сегодня часто можно встретить пессимистичные оценки результатов работы Евразийского экономического союза. Вы согласны с тем, что интеграция пока не оправдала ожиданий?
– Важно понимать, что запуск ЕАЭС происходил в очень сложный период и для мировой, и для региональной, и для российской экономики.
Мировая экономика, с точки зрения большинства экспертов, переживает полномасштабный кризис уже не первый год. В этих условиях получить сверхдостижения очень сложно.
И те результаты, которые Евразийский союз генерирует сейчас, несмотря на сложные условия, дорогого стоят.
Важно понимать и то, что преодоление системных диспропорций, например, крен в торговлю полезными ископаемыми, занимает очень долгое время.
Если посмотреть на европейский опыт, то там расцвет интеграции произошел через несколько десятилетий после начала объединения.
– В ближайшие годы, видимо, не стоит ожидать подключения Украины к евразийской интеграции по причине политической нестабильности. Высказывается мнение, что это перечеркивает евразийский проект. Якобы задача ЕАЭС была изначально – вовлечь Украину в интеграцию, чтобы сделать проект полноценной системой. Вы согласны с такими оценками?
– Есть география, которая неизбежно заставит две крупнейшие страны региона – Россию и Украину – взаимодействовать. Это будет не через год и не через два, но это неизбежно произойдет. Я думаю, многие это понимают.
Взаимодействие с Украиной будет важно не только с точки зрения того, что украинский рынок – это очень емкий рынок. Во многом от решения украинского вопроса будет зависеть возможность продвижения к эффективному взаимодействию с Европейским союзом.
Евразийский экономический союз – это не конъюнктурный проект. Важно понимать, что это ответ на вызовы. Вызовы связаны и с деструктивными экономическими процессами 1990-х гг., и с вызовами географии.
Наше соседство друг с другом создает конкурентное преимущество. Мы находимся между Европой и Азией. Если у нас есть эффективная интеграционная группировка, наши страны в большей степени могут перетягивать на себя торгово-инвестиционные потоки между Западом и Востоком.
То же самое – китайский проект Шелкового пути. Если это будет эффективная интеграционная группировка с понятными правилами, предсказуемая, больше материальных потоков и больше инфраструктуры из Азии в Европу пойдет через наши страны. Если Китай пытается наладить взаимодействие между Востоком и Западом, то развитие Евразийского экономического союза становится для него очень важным.
– Как это вписывается в глобальную экономическую картину?
– 10 лет назад в своей книге я писал, что есть три звена, которые опоясывают весь мир: транстихоокеанское звено между Азией и Америкой, звено между Америкой и Европой и звено между Европой и Азией.
На тот момент было понятно, что транстихоокеанское и трансатлантическое звенья уже формируются.
Но есть единый континент Евразия, а трансконтинентального взаимодействия между Европой и Азией нет – здесь глобальная цепочка разрывается.
И сейчас наконец-то за счет реализации и Евразийского экономического союза, и Шелкового пути, и других проектов в этой сфере начинается формирование третьей цепочки, звена в глобальной конфигурации.
Дивиденды от этой интеграции еще не просчитаны. Но совершенно ясно: если интеграционные процессы заработают в масштабе всего Евразийского региона, то это может существенно изменить расстановку сил в масштабах всей мировой экономики.
– Вы работали в МВФ и пристально изучали ВТО. Не секрет, что МВФ очень серьезно критиковали за те меры, которые в азиатском кризисе они применяли в 1990-е гг. Потом в России был болезненный опыт. Способны ли эти организации конструктивно поучаствовать в развитии евразийского пространства или они скорее конкуренты?
– МВФ – это организация, которая не стоит на месте, в том числе благодаря активности Китая и других развивающихся стран. Их доля [ при принятии решений Фонда – прим. «ЕЭ»] растет не так быстро, но растет.
Со временем мы увидим отход от доминирования Запада в МВФ. Это будет касаться и новых глав этой организации, которые раньше всегда были представителями Западной Европы.
МВФ реагировал на критику азиатских стран по поводу своих действий в период азиатского кризиса. МВФ стал больше внимания обращать на политическую устойчивость в стране во время реализации своих программ.
Стратегией России и стран Евразии должно быть использование МВФ и ВТО в качестве инструментов. И задача экономической дипломатии – досконально разобраться, как использовать этот инструмент и иметь своих представителей в этой организации, которые бы максимально эффективно могли продвигать национальные интересы.
Думаю, что по отношению к ВТО мы должны продвигаться в этом же направлении, одновременно разрабатывая свои собственные институты, организации, такие как Евразийский банк развития – это тоже своего рода партнер этих институтов и организаций и в какой-то степени альтернатива.
То же самое можно сказать и о других банках развития, которые сейчас появляются. Это здоровый процесс сосуществования различных моделей и институтов, которые дополняют друг друга, но где-то и конкурируют.
Беседовал Вячеслав Сутырин
Источник: https://eurasia.expert/yaroslav-lisovolik-formiruetsya-evraziyskiy-poyas/
Евразийская геоэкономика Д.И. Менделеева
_ Георгий Гловели, д. экономических н., НИУ ВШЭ. Журнал «Философия хозяйства. № 2. 2009 г.
Д.И. Менделеев: «срединная роль» России
Зимой 2009 г. Россия отмечает 175 лет со дня рождения одного из своих самых могучих и многогранных умов — Дмитрия Ивановича Менделеева. Впечатляет сделанное им на «трех службах» отечеству — научной, преподавательской и экспертно-промышленной деятельности.
Теоретик, вписавший свое имя в число величайших гениев естествознания открытием Периодического закона химических элементов. Прославленный лектор и автор классического учебника «Основы химии», написанного с целью «завлечь в изучение химии сколь возможно больше русских сил».
Образцовый сельский хозяин, в подмосковное имение которого Боблово водили студентов на практику профессора Петровской академии. Искушенный технолог, превратившийся на десятки лет в универсального промышленного эксперта национального масштаба — советника (и оппонента!) и правительства, и виднейших частных предпринимателей.
Просветитель, редактор химико-технологического и фабрично-заводского отделов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона и автор научно-публицистических очерков на злобу дня, радеющий о подъем национальных производительных сил России, прогрессивных структурных сдвигах в ее хозяйстве.
Подводный хребет Менделеева в Северном Ледовитом океане напоминает о разработке уже немолодым ученым планов морского похода через арктические полярные льды.
Трудно сказать, знал ли Менделеев, что когда-то в его родном Тобольске ссыльный панславист Юрий Крижанич в «Политичных думах» умозрительно рассуждал о преимуществах, которые бы дали России торговый путь по «Студеному морю» («отсылать свои ладьи» в Индию и Китай из Мангазеи) и покорение «Перекопской державы» (Крыма) [1, 51, 54]. Но сам Менделеев уже подходил и к ледокольной навигации через Арктику, и к улучшению условий морского судоходства у Крыма1 как к реальным инженерным проектам [2, 100, 115]. Город Менделеевск (бывший Бондюжск) в Татарстане своим названием напоминает о вкладе великого ученого в образцовую постановку дела на Бондюжском химическом заводе, где нашло применение разнообразное отечественное сырье — уральский колчедан, приволжские железняки и соль, каспийская нефть, донецкий каменный уголь. Основал завод «выдающийся пионер русской химической промышленности» [3, 132] П.К.Ушков; консультировавший его Менделеев гордился широким почином Ушкова как примером русской заводской деятельности на уровне мировых стандартов.
Капитальный труд «Толковый тариф, или Исследования о промышленности России в связи с общим ее таможенным тарифом 1891 г.», «Заветные мысли» (1903—1905) и трактат «К познанию России» (1905—1907) обеспечили Менделееву и почетное место в истории русской экономической мысли [4, 12], подтвержденное и недавней фундаментальной антологией «Мировая экономическая мысль сквозь призму веков».
В этой же антологии мы находим и имена не столь известные — идеологов евразийства П.Н. Савицкого и Н.Н. Алексеева. Доктрина евразийства, будучи обоснованием геополитического подхода к русской истории, включает в себя и важные, но до сих пор недостаточно продуманные экономические аспекты.
Подхваченная евразийством у выдающегося славяноведа В.И.
Ламанского (1833—1914) формула «срединного мира» выдвигалась и Менделеевым, писавшим: «вся наша история представляет пример сочетания понятий азиатских с западноевропейскими»; «страна-то наша ведь особая, стоящая между молотом Европы и наковальней Азии, долженствующая так или иначе их помирить» [5, 281] Смысл «срединной роли» России Менделеев видел в отыскании «срединности» между такими началами, как общее благо и личная выгода, буддийское стремление к внутреннему благополучию и напор «латиносаксонской» цивилизации к обладанию собственностью.
Правда, ни у Д.И. Менделеева, ни у В.И. Ламанского, ни у развившего взгляды обоих ученых в глубокую экономико-геополитическую концепцию В.П. Семенова-Тян-Шанского (1870—1942) нет того призыва к континентальному «самодовлению», которым пронизана полемическая концепция евразийцев.
Панславист Ламанский считал, что в пределах громадного российского государства «господствует материк над берегом», охранительный консервативный характер обитателей над «жадным к новому, подвижным духом прибрежных жителей», и верил, что недостающую России подвижность может дать объединение с восточной, закарпатской, задунайской и балканской Европой в мир «греко-славянский» [6, 3]. Менделеев направление всей сознательной истории Российского государства к укреплению на берегах морей выводил из закономерного стремления туда, где «сильнее и величавее всего» выражены международные сношения, обеспечивающие наполнение рынков. Однако державы атлантических морей настроены к России недружелюбно и заинтересованы только в ее хлебах и продуктах леса и нефти, «лишь бы мы сами жили впроголодь, освещались скудно и горели ежегодно на все барыши нашей внешней торговли». Поэтому, несмотря на неудачу России в японской войне, Менделеев не считал возможным снимать с повестки дня утверждение на берегах Тихого океана и наращивание дальневосточного кораблестроения, рекомендуя «уразуметь Китай» и войти с ним в прочный союз.
Идеологи евразийства, обосновывая принцип «континентальных соседств» в программе смешанной экономики России, сочли нецелесообразным дополнение российского «континента-океана» побережьями греко-южнославянскими на западе или желтоморскими на востоке.
Хотя не отрицали ни геополитического значения русского контроля над Черным морем2, ни экономической пользы от выхода к Персидскому заливу (наиболее дешевый и удобный способ ввоза во внутреннюю Россию тропических продуктов)3 [7, 418].
Евразийцы придавали исключительное значение наследию Менделеева в обосновании поисков новых источников народного благосостояния на ресурсоносных окраинах «срединного мира» России-Евразии. Главный идеолог движения евразийцев П.Н. Савицкий ссылался на вывод председателя Комиссии по естественным производительным силам России В.И.
Вернадского, что «в пределах сплошного куска земной коры, составляющего около 1/6 всей суши земного шара» вероятно присутствие всех элементов таблицы Менделеева в концентрациях, необходимых для перевода в промышленную энергию.
А свой трактат «Месторазвитие русской промышленности» Савицкий завершил «картиной-системой» русских естественных промышленных богатств, рассматривая ее как продолжение «познания России» Менделеевым [9, 14]. Сын В.И. Вернадского и ближайший соратник П.Н. Савицкого, автор «Истории Евразии» Г.В. Вернадский, подчеркивал преемственность идей Д.
И. Менделеева, В.И. Вернадского, инженера В.И. Гриневецкого (автора утилизованного Госпланом крупномасштабного плана реконструкции российского народного хозяйства посредством сдвига русской промышленности ближе к источникам сырья) и евразийцев в обосновании сдвига российских производительных сил к востоку [10, 286—287].
Сопоставление взглядов Менделеева и евразийцев представляет двоякий интерес: оно обнаруживает истоки доктрины евразийства в российских политэкономических дискуссиях и показывает геополитические аспекты «национальной экономии», ярким представителем которой был Д.И. Менделеев, полушутя-полусерьезно говоривший: «Какой я химик, — политэконом; что там “Основы”, вот “Толковый тариф” — другое дело» [11; с. 14].
Дискуссия о национальных производительных силах России в контексте геополитических моделей
Источник: http://eurasian-studies.org/archives/2959
Add comment