Кто развязывал Вторую мировую войну
Нередко Запад устами российских либералов обвиняет Советский Союз в развязывании Второй мировой войны. Эта ложь уже не единожды опровергалась добросовестными историками.
Мы же предлагаем вашему вниманию отрывок из книги двух американцев Sayers Michael, Kahn Albert E. „Тайная война против Советской России”.
Причём уже в первом помещённом параграфе сам Госдеп признаёт, что милитаристские устремления существовали совсем не в Советской России, а в „Японии, Германии и Италии”.
***
«Начало и конец рокового десятилетия (1931–1941), как сообщалось в официальном издании государственного департамента США «Война и Мир. Внешняя политика Соединенных Штатов», ознаменовались актами агрессии со стороны Японской империи. Все десятилетие прошло под знаком неуклонного развития политики стремления к мировому господству со стороны Японии, Германии и Италии».
Вторая мировая война началась в 1931 г. вторжением японцев в Манчжурию под предлогом спасения Азии от коммунистической опасности. Двумя годами позже Гитлер покончил с Германской республикой под предлогом спасения Германии от коммунистической опасности. В 1935 г.
Италия захватила Абиссинию, спасая ее от «большевизма и варварства». В 1936 г.
Гитлер ремилитаризовал прирейнскую зону, Германия и Япония подписали антикоминтерновский пакт, а германские и итальянские войска вторглись в Испанию, все под тем же предлогом избавления от коммунистической опасности.
В 1937 г. Италия присоединилась к антикоминтерновскому пакту; Япония нанесла новый удар в Китае, захватив Бейпин, Тяньцзин и Шанхай. Еще через год Германия аннексировала Австрию. Сформировалась ось Берлин — Рим — Токио «для спасения мира от коммунизма»…
Обращаясь к Ассамблее Лиги наций в сентябре 1937 г., народный комиссар иностранных дел М.М.Литвинов сказал:
Мы знаем три государства, которые в течение последних лет совершали нападения на другие государства.
При всем различии режимов, идеологии, материального и культурного уровня объектов нападения, в оправдание агрессии всеми тремя государствами приводится один и тот же мотив — борьба с коммунизмом.
Правители этих государств наивно думают, что стоит им произнести слово «антикоммунизм», и все их международные злодеяния и преступления должны быть прощены.
Под маской антикоминтерновского пакта Германия, Япония и Италия шли к покорению и порабощению народов Европы и Азии.
Перед миром возникла альтернатива: либо объединение наций против нацистской, фашистской и японской агрессии и предотвращение — пока не поздно — войны, которою грозила ось; либо разлад, поочередное подчинение агрессии и неизбежная победа фашизма.
Министерства пропаганды держав оси, агенты Троцкого, французские, английские, американские реакционеры объединили свои усилия в международной фашистской кампании против коллективной безопасности.
Идею единого фронта против агрессии клеймили как «коммунистическую пропаганду», сбрасывали со счетов как «утопическую мечту», объявляли «подстрекательством к войне».
Взамен предлагались политика умиротворения и план отвода нависшей военной угрозы путем организации коллективного нападения на Советский Союз. Умиротворители плясали под дудку нацистской Германии.
Английский премьер Невилль Чемберлен, герой политики умиротворения, заявил, что политика коллективной безопасности расколет Европу «на два вооруженных лагеря».
Нацистская газета «Нахтаусгабе» писала в феврале 1938 г.:
Нам теперь известно, что английский премьер, так же как и мы сами, считает коллективную безопасность абсурдом.
Выступая в Манчестере 10 мая 1938 г., Уинстон Черчилль возразил на это:
Нам говорят, что нельзя раскалывать Европу на два вооруженных лагеря. Значит, должен быть только один вооруженный лагерь — вооруженный лагерь диктатора — и скопище народов, уныло бродящих за его оградой, размышляя над тем, кому из них суждено быть первой жертвой и какая участь эту жертву ждет — порабощение или только эксплуатация.
В сентябре 1938 г. политика умиротворения достигла наивысшей точки. Правительства нацистской Германии, фашистской Италии, Англии и Франции подписали мюнхенское соглашение, — сбылась мечта об антисоветском «Священном союзе», которую мировая реакция лелеяла еще с 1918 г.
Соглашение оставило Россию без союзников. Франко-советский пакт, краеугольный камень коллективной безопасности в Европе, был похоронен. Чешские Судеты стали частью нацистской Германии. Перед гитлеровскими полчищами широко распахнулись ворота на Восток{84}.
«Мюнхенское соглашение, — писал Уолтер Дюранти в своей книге «Кремль и народ», — явилось для Советского Союза оскорблением, какого он не испытывал со времен Брест-Литовска».
Мир ожидал германо-советской войны.
Вернувшись в Англию, Невилль Чемберлен размахивал листком бумаги с подписью Гитлера и кричал:
— Вот гарантия мира для нашего поколения! За двадцать лет до этого английский шпион капитан Сидней Джордж Рейли воскликнул: «Непристойность, созданная в России, должна быть уничтожена любой ценой… Мир с Германией! Да, мир с кем угодно!.. Мир, мир любой ценой, а потом — единый фронт против истинных врагов человечества!»
11 июня 1938 г. сэр Арнольд Уилсон, сторонник Чемберлена, в палате общин заявил:
Единство нам необходимо; подлинная угроза миру исходит сейчас не от Германии и не от Италии… а от России.
Но первыми жертвами антисоветского мюнхенского соглашения оказались не народы Советского Союза. Первыми пострадали демократические народы Западной Европы. Еще раз под прикрытием антисоветского лозунга была предана демократия.
В феврале 1939 г. Англия и Франция признали фашистскую диктатуру генералиссимуса Франко законным правительством Испании. В последних числах марта, после двух с половиной лег героической борьбы с неравными силами, республиканская Испания стала фашистской провинцией.
15 марта Чехословакия прекратила свое существование как самостоятельное государство. Танковые дивизии нацистов ворвались в Прагу.
Оружейные заводы Шкода и двадцать три других предприятия, то есть военная промышленность, превышавшая втрое военную промышленность Италии, перешли в собственность Гитлера.
Профашистский генерал Ян Сыровы, командовавший когда-то войсками интервентов в советской Сибири, передал немецкому верховному командованию арсеналы, военные склады, тысячу самолетов и все первоклассное военное снаряжение чехословацкой армии.
20 марта Литва сдала Германии свой единственный порт — Мемель.
7 апреля, в страстную пятницу, войска Муссолини переплыли Адриатику и вторглись в Албанию. Пять дней спустя король Виктор Эммануил принял албанскую корону.
Когда войска Гитлера двинулись на Чехословакию, Сталин из Москвы предостерегал английских и французских умиротворителей о том, что антисоветская политика навлечет несчастье на них самих. 10 марта 1939 г.
, выступая на XVIII съезде Всесоюзной коммунистической партии, Сталин говорил о том, что необъявленная война, которую державы оси под прикрытием антикоминтерновского пакта уже ведут в Европе и Азии, направлена не только против Советской России, но также, и даже в первую очередь, против интересов Англии, Франции и Соединенных Штатов.
«Войну, — сказал Сталин, — ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой.
Таким образом, на наших глазах происходит открытый передел мира и сфер влияния за счет интересов неагрессивных государств без каких-либо попыток отпора и даже при некотором попустительстве со стороны последних.
Невероятно, но факт».
Реакционные политики западных демократий, в частности Англии и Франции, — продолжал Сталин, — отказались от политики коллективной безопасности. Вместо этого им все еще продолжала сниться антисоветская коалиция, замаскированная дипломатическими терминами: «умиротворение», «невмешательство».
Но эта политика, по словам Сталина, была заранее обречена. Сталин прибавил: «…некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства.
Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как, вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний.
Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю…»
«Я далек от того, — продолжал Сталин, — чтобы морализировать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т.п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали.
Политика есть политика, как говорят старые, прожженные буржуазные дипломаты.
Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом».
Советский Союз по-прежнему стремился к международному сотрудничеству против агрессоров и к реальной политике коллективной безопасности, но Сталин ясно подчеркнул, что такое сотрудничество возможно лишь на здоровой, искренней основе.
Красная армия вовсе не намерена становиться орудием английских и французских «миротворцев». И, наконец, если бы случилось худшее. Красная армия верит в сваю силу, и она опирается на единство и верность советского народа.
Говоря словами Сталина:
«…в случае войны тыл и фронт нашей армии… будут крепче, чем в любой другой стране, о чем следовало бы помнить зарубежным любителям военных столкновений».
Но к прямому, недвусмысленному предостережению Сталина не прислушались.
В апреле 1939 г. проверка общественного мнения Англии показала, что 87% английского населения настроено в пользу англо-советского союза против нацистской Германии. Черчилль рассматривал англо-советское сближение, как «вопрос жизни и смерти». В своей речи от 27 мая Черчилль заявил:
Если правительство его величества, — после того, как она пренебрегло подготовкой нашей обороны, бросило на произвол судьбы Чехословакию при всем ее военном значении, обязало нас выступить на защиту Польши и Румынии, — теперь отклоняет необходимую нам помощь России, тем самым увлекая нас на гибельный путь одной из самых гибельных войн, то это правительство не заслуживает того великодушного отношения, которое к нему проявляли его соотечественники.
29 июля Дэвид Ллойд Джордж поддержал заявление Черчилля следующими словами:
Мистер Чемберлен вел переговоры непосредственно с Гитлером. Для свидания с ним он ездил в Германию. Он и лорд Галифакс ездили также и в Рим. Они были в Риме, пили за здоровье Муссолини и говорили ему комплименты.
Но кого они послали в Россию? У них не нашлось самого скромного из членов кабинета для этой цели; они просто послали чиновника министерства иностранных дел. Это оскорбление…
У них нет чувства меры, они не отдают себе отчета в серьезности положения сейчас, когда мир оказался на краю бездонной пропасти…
Голос английского народа и таких государственных деятелей, как Черчилль и Ллойд Джордж, остался неуслышанным.
«Быстрый и решительный союз с Россией, — писала лондонская «Таймс», — может помешать другим переговорам»… {85}
Лето 1939 г.
было на исходе, и война в Европе надвигалась все ближе, а Вильям Стрэнг, незначительный чиновник министерства иностранных дел, посланный Чемберленом в Москву, по-прежнему оставался единственным представителем Англии, уполномоченным вести непосредственные переговоры с советским правительством. Под давлением общественного мнения Чемберлену пришлось пойти еще на одну подобную комедию переговоров с Россией. 11 августа в Москву прибыла английская военная миссия для проведения объединенных штабных совещаний. Английская миссия отплыла из Лондона пароходом, делавшим 13 узлов в час; более медлительного средства сообщения нельзя было придумать. Когда миссия прибыла на место, русские выяснили, что у нее имеется не больше полномочий подписывать какие-либо соглашения с советским правительством, чем у Стрэнга…
Советская Россия была обречена на полную изоляцию и одиночество перед лицом нацистской Германии, опиравшейся если не на активную, то на пассивную поддержку проникнутых мюнхенским духом правительств Европы.
Джозеф Э.Дэвис впоследствии охарактеризовал дилемму, стоявшую перед Советским Союзом, в своем письме к Гарри Гопкинсу, советнику президента Рузвельта.
В этом письме, написанном 18 июля 1941 г., бывший посол в Советском Союзе указал:
Все мои связи и наблюдения, начиная с 1936 г., позволяют мне утверждать, что, кроме президента Соединенных Штатов, ни одно правительство яснее советского правительства не видело угрозы со стороны Гитлера делу мира, не видело необходимости коллективной безопасности и союзов между неагрессивными государствами.
Советское правительство готово было вступиться за Чехословакию, оно еще до Мюнхенааннулировало пакт о ненападении с Польшей для того, чтобы открыть своим войскам путь через польскую территорию на случай, если понадобится идти на помощь Чехословакии во исполнение своих обязательств по договору. Даже после Мюнхена, весной 1939 г.
, советское правительство согласилось объединиться с Англией и Францией, если Германия нападет на Польшу и Румынию, но потребовало созыва международной конференция неагрессивных государств, чтобы объективно и реально определить возможности каждого из них и затем оповестить Гитлера об организации единого отпора…
Это предложение было отклонено Чемберленом ввиду того, что Польша и Румыния возражали против участия России…
Всю весну 1939 г. Советы добивались четкого и определенного соглашения, которое предусматривало бы единство действий и координацию военных планов, рассчитанных на то, чтобы остановить Гитлера.
Англия… отказалась дать России в отношении Прибалтийских государств те самые гарантии зашиты их нейтралитета, которые Россия давала Франции и Англии на случай нападения на Бельгию или Голландию.
Советы окончательно и с полным основанием убедились, что с Францией и Англией прямое, эффективное и практически осуществимое соглашение невозможно.
Им оставалось одно: заключить пакт о ненападении с Гитлером.
Через 20 лет после Брест-Литовска антисоветские политики Европы вторично вынудили Советскую Россию против воли, в целях самозащиты, заключить договор с Германией.
23 августа 1939 г. между Советским Союзом и нацистской Германией был подписан договор о ненападении.
matynin_denisОригинал взят у voditel_kobyly в Эх, едрить- колотить…
Нравится мне Растеряев. Просто и душевно. Поэтому и утащил к себе…
Источник: https://matynin-denis.livejournal.com/4529415.html
Стыдные вопросы о начале Второй мировой Нападал ли СССР на Польшу и кто развязал войну? — Meduza
В конце июня суд в Перми приговорил местного жителя Владимира Лузгина к штрафу по обвинению в реабилитации нацизма.
Лузгину придется заплатить 200 тысяч рублей за репост статьи, в которой говорилось о совместном нападении СССР и Германии на Польшу в 1939 году и утверждалось, что «коммунисты вместе с Гитлером развязали Вторую мировую войну».
Между тем, факт совместной оккупации Польши общеизвестен — и входит в школьный курс истории. Для тех, кто помнит этот курс смутно, «Медуза» подготовила стыдные вопросы о первых двух годах Второй мировой войны и роли СССР в этих событиях.
Разве войну развязал не Гитлер?
Гитлер. Вторая мировая война началась после того, как 1 сентября 1939 года немецкие войска напали на Польшу. 3 сентября Великобритания предъявила Германии ультиматум с требованием прекратить вторжение и получила отказ.
В тот же день Великобритания и Франция объявили Германии войну; вслед за ними в войну вступили британские доминионы (Канада, Новая Зеландия, Австралия, Южно-Африканский Союз).
Утверждать, что войну развязал Сталин, нельзя — хотя бы потому, что СССР напал на Польшу с востока 17 сентября, война к этому моменту уже была объявлена.
При этом раздел Польши был частью секретных протоколов к договору о ненападении, который Германия и СССР подписали 23 августа 1939 года (его называют пактом Молотова-Риббентропа по именам министров иностранных дел обеих стран). Таким образом, утверждение о совместной оккупации Польши советскими и немецкими войсками вполне соответствует действительности.
Сталин и Гитлер перед войной были союзниками?
Нет. Договор, подписанный 23 августа, не был союзническим соглашением; стороны лишь обязывались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае нападения третьей страны на одну из них. Многие историки отмечают, что сближение с гитлеровской Германией было для Советского Союза вынужденным шагом.
При предшественнике Молотова, наркоме иностранных дел Максиме Литвинове, СССР последовательно противостоял нацистской Германии и ее союзникам (заключение договоров о сотрудничестве с Чехословакией и Францией; поддержка испанских республиканцев в гражданской войне против Франко).
22 сентября 1939 года в Бресте прошел совместный парад вермахта и Красной Армии — по центральной улице города проехали подразделения 29-й отдельной танковой бригады РККА и XIX моторизованного корпуса под командованием Гудериана — через два года его танки захватили Минск и Смоленск. 28 сентября СССР и Германия подписали договор о дружбе и границе.
Союзного договора между двумя странами не существовало, тем не менее стороны оказывали друг другу поддержку при разделе Восточной Европы.
А страны Балтии добровольно вошли в СССР или их оккупировали?
Назвать присоединение прибалтийских республик к СССР добровольным трудно.
По договору о ненападении с Германией в советскую сферу влияния попадали Латвия, Эстония, Финляндия и Бессарабия; Литва изначально отходила к Германии, но после оккупации Польши СССР предложил обменять ее на часть польских территорий.
В сентябре-октябре 1939 года СССР заключил с балтийскими государствами договоры о взаимопомощи: в Эстонии и Латвии появились советские базы, на которых были размещены по 25 тысяч военнослужащих, в Литве — 20 тысяч.
Правительства согласились подписать эти договоры, в том числе опасаясь раздела своих территорий и утраты независимости по польскому сценарию. В июне 1940 года СССР обвинил Эстонию, Литву и Латвию в нарушении условий договора и направил в страны Балтии дополнительные воинские контингенты.
14 июля в Эстонии, Литве и Латвии прошли выборы, на которых победили прокоммунистические партии (с результатом от 92 до 99%). 21 и 22 июля новые правительства провозгласили создание советских республик и присоединились к СССР. В западном мире действия СССР в странах Балтии были охарактеризованы как аннексия с последующей оккупацией, такая же характеристика дана в резолюциях Совета Европы и Европарламента.
Договор, аналогичный тем, что подписали балтийские республики, в 1939 году был предложен Финляндии, однако финское правительство ответило отказом — это в конечном итоге привело к Советско-финской войне 1939–1940 годов.
А мир на это никак не реагировал? Не считал СССР агрессором?
Мир реагировал как умел.
В целом действия СССР в ходе Советско-финской войны многими странами были расценены как агрессия (Москва утверждала, что никакой войны нет, поскольку в декабре 1939 года был подписан договор о взаимопомощи с правительством Финляндской Демократической Республики — марионеточного государства, созданного на оккупированной части Карельского перешейка).
Правительства Франции и Великобритании расценили оккупацию Финляндии как знак того, что СССР готов вступить в уже начавшуюся европейскую войну на стороне Германии. Бомбардировка советской авиацией Хельсинки и многочисленные жертвы среди мирного населения привели к тому, что 14 декабря 1939 года СССР исключили из Лиги наций — организации-предшественницы ООН.
Но после 1939 года уже ничего такого не происходило?
Еще как происходило. В октябре—ноябре 1940 года полным ходом шли переговоры о присоединении СССР к Берлинскому пакту — договору о «дружбе и разграничении сфер влияния» между гитлеровской Германией, фашистской Италией и Японией.
Предполагалось, что, присоединившись к договору, Советский Союз сможет вместе с остальными его участниками претендовать на сферы влияния в Европе и Азии — территории Британской империи, которую предполагалось завоевать.
С 12 по 14 ноября 1940 года в Берлине прошли очередные переговоры между Риббентропом и Молотовым, по итогам которых немецкая сторона подготовила черновик нового союзного договора — уже с участием СССР.
Договориться о разграничении не удалось: Германия была готова отдать СССР Иран и Индию, но взамен требовала отказаться от любых претензий на Финляндию и Балканы. Советский вариант договора, переданный 25 ноября, Германия оставила без ответа. По некоторым свидетельствам, именно после провала переговоров о присоединении Советского Союза к Тройственному пакту Гитлер принял окончательное решение напасть на СССР.
Эти исторические факты от нас скрывают?
Не скрывают. Тот же пакт Молотова-Риббентропа вместе с секретными протоколами о разделе Польши и разграничении сфер влияния в Европе проходят в рамках школьного курса истории.
Однако на протяжении последних 75 лет официальная историография пытается придумать для событий 1939-1941 годов интерпретации, которые подчеркивали бы положительную роль СССР.
В СССР, а затем и в России, утвердилась версия, согласно которой пакт Молотова-Риббентропа был для советского правительства единственной возможностью отсрочить нападение гитлеровской Германии и отодвинуть свои рубежи на запад, дальше от столиц. Многие российские историки называют договор большой удачей советской дипломатии.
Существует множество точек зрения относительно того, был ли необходим пакт о ненападении Германии и последовавшая за ним оккупация восточной Польши, стран Балтии, части Финляндии и Румынии (Бессарабии и Северной Буковины).
В то же время следует иметь в виду, что часть территорий, населенных преимущественно украинцами и белорусами и входивших ранее в состав Российской империи, оказались в составе Польши в результате Советско-польской войны 1920 года — даже по мнению стран Антанты она должна была входить в состав Украины и Белоруссии («линия Керзона»). Однако СССР аннексировал также Западную Украину, никогда не входившую в состав Российской империи, и часть собственно польских земель (Белосток). Бессарабия была захвачена Румынией в результате распада Российской империи и в условиях Гражданской войны на ее территории.
Кроме того, о сомнительных моментах отечественной истории нам стараются лишний раз не напоминать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие в России ничего не знают ни о разделе Польши, ни об обстоятельствах присоединения стран Балтии, ни о войне с Финляндией, ни о переговорах о присоединении СССР к Берлинскому пакту.
А разве другие страны не подписывали соглашений с Гитлером?
Конечно, подписывали. Чтобы далеко не ходить за примером, достаточно вспомнить Мюнхенское соглашение 1938 года — в России его часто упоминают, когда заходит речь о пакте Молотова-Риббентропа (в советской историографии его принято называть «Мюнхенским сговором»).
В сентябре 1938 года в Мюнхене было подписано соглашение, согласно которому Судетская область Чехословакии передавалась Германии. Мотивом было то, что преимущественно немецкое население этой области находилось якобы в неполноправном положении в Чехословакии и желало войти в состав Германии.
Свои подписи под соглашением поставили представители Германии, Италии, Франции и Великобритании. В марте 1939 года Германия оккупировала всю Чехословакию.
А как страны, подписавшие Мюнхенское соглашение, его объясняют?
В западной историографии устоялось мнение, что подписание соглашения было ошибкой. Мюнхен стал итогом политики умиротворения, целью которой было с помощью уступок Гитлеру не допустить начала в Европе новой большой войны.
Многие европейские политики в 1938 году выступали категорически против подписания соглашения — например, будущие премьер-министры Великобритании Уинстон Черчилль и Энтони Иден. Обоим эта позиция в будущем добавила политического веса.
В любом случае, ни в одной из стран, подписавших Мюнхенское соглашение, нет практики вводить судебную ответственность за «переписывание истории».
Константин Бенюмов
«Медуза» благодарит за помощь в подготовке материала доктора исторических наук, профессора Высшей школы экономики Олега Будницкого.
Источник: https://meduza.io/feature/2016/07/08/stydnye-voprosy-o-nachale-vtoroy-mirovoy
Add comment